В первые годы двадцатого столетия Роберт Грейниер, человек, чьими инструментами были топор и костыльный молоток, месяцами пропадал на отдалённых участках. Он рубил вековые сосны, укладывал тяжёлые шпалы, возводил опоры для мостов через холодные реки. Его глаза видели не только как преображается земля — как дикая тайга отступает перед стальными путями. Он видел и другую цену: измождённые лица таких же, как он, рабочих, приехавших за лучшей долей, но нашедших лишь каторжный труд, травмы и тоску по дому. Прогресс, шагавший по стране, оставлял за собой не только новые дороги, но и сломанные судьбы.
